Было ли это, не было - поди знай, а как слышал, так и рассказываю.
Охотился как-то раз царь Петр Первый, погнался за красным зверем, да и заблудился.
Вправо повернет - лес; влево поедет - лес; куда ни взглянет - везде лес. Деревья в небо вершинами упираются.
Кружил, кружил, в рожок играл - никто не отзывается. Должно стать, далеко от своих охотников отбился.
День к вечеру, а дороги нет как нет. Конь притомился, и самому отдохнуть захотелось. Только спешился, как услыхал - неподалеку кто-то песню поет.
Вскочил на коня, поехал на голос и скоро выбрался на неширокую дорогу.
У обочины на камне солдат сидит и заунывную песню поет.
- Здравствуй, служба!
- Здорово, - солдат отвечает.
- Откуда, куда, зачем? - спрашивает Петр.
- Из отпуска, в полк, службу править, - солдат отвечает. - А ты кто будешь?
- Зовусь Петром, гнался вот за красным зверем, да сбился с пути, а теперь хорошо бы в город попасть.
- Ну, ладно, - солдат говорит, - надо нам с тобой, друг, ночлег искать. До города и в день отсюда не добраться, а через час совсем стемнеет. Стой, я полезу на дерево, что повыше, погляжу, нет ли где поблизости жилья.
Влез солдат на самую вершину и крикнул:
- Тут влево, недалеко, дым вьется, и слышно, собака пролаяла.
Спустился и повел Петра в ту сторону, где дым виден. Пробираются напрямик, разговаривают. Петр про службу спрашивает да про войну со шведами.
Солдат рассказывает:
- Солдатская доля - не своя воля. На войне-то всяко приходится: и жар донимает, и ветер обдувает, и дождиком мочит, и ржа сердце точит. Офицеры да генералы, а особливо из чужеземцев, нашего брата, русского солдата, и за человека не считают, бьют батожьем без разбору: правого и виноватого. Коли бы солдатская воля да орудий и пушек поболе, давно бы шведов одолели. А так что: тянется война, конца-краю нет. Вот солдаты скучают: иному хочется отца с матерью повидать, иной о жене молодой тужит, а иной скажет: "Хорошо бы царя повидать, все ему солдатские думы бы рассказать".
- А ты-то царя видал? - Петр спрашивает.
- Нет, не привелось, а слышал, будто он нашим братом солдатом не гнушается. Справедливый, ну и крутенек: за провинность и генерала палкой отлупит, как рассказывают.
Так они идут и идут и скоро вышли на широкую прогалину.
Перед ними большая пятистенная изба, высоким забором обнесена.
Постучали - ответу нет, только собаки лай подняли.
Перемахнул солдат через забор, а на него два страшенных пса кинулись. Солдат саблю выхватил и зарубил собак.
Потом ворота отпер:
- Заезжай, земляк; хоть и не по сердцу жилье, а все от ночи ухоронимся, да и харчами разжиться не мешает.
Только поднялись на крыльцо, как навстречу им старуха.
- Здравствуй, бабушка, приюти дорожных людей на ночь да дай чего-нибудь поужинать, - солдат говорит.
- Нет у меня ничего для вас, и ночевать негде, уходите, откуда пришли.
- Коли так, придется нам, Петруша, самим поглядеть, что тут творится.
Зашли в горницу, на лавке девушка сидит.
- Собери, красавица, поесть, не даром просим, за деньги, - говорит солдат.
Девушка в ответ только мычит да рукой показывает и приветливо улыбается.
- Видишь, Петруша, немая на печь да на сундук показывает.
Открыл солдат заслонку, вытащил из печки жареного гуся; открыл сундук, а там чего-чего нет: и ветчина, и масло, и заедки разные - всяких кушаньев и напитков на двадцать человек хватит.
Поужинали, солдат говорит:
- Хорошо бы теперь на боковую. Куда эта дверь ведет? Подавай, бабка, ключ.
- Нет у меня ключа, - ворчит старуха.
Приналег солдат плечом, понатужился, с треском дверь размахнулась.
А в комнате оружие разное: пистолеты, кистени, сабли, кинжалы.
"Вот оно что, - подумал солдат, - не к добрым хозяевам угодили. По всему видно: разбойничий дом".
А Петру только и сказал:
- Тут негде лечь, пойдем на чердак ночевать, там посветлее.
Разыскал солдат два снопа соломы. Поднялись по приставной лесенке на чердак.
- Ты, Петруша, видать, очень крепко умаялся, ложись первый, а я караулить стану, потом я посплю, а ты покараулишь.
Петр только лег - сразу уснул как убитый.
А солдат примостился около люка с саблей наголо.
Немного времени прошло, шум, свист послышался. Ворота размахнулись, слышно - трое верховых приехали. Переговариваются:
- Куда девку девать?
- Запри в чулан покуда, некогда сейчас с ней возиться.
В ту пору старуха вышла на двор, рассказывает:
- Приехали двое каких-то, собак порубили, в горнице хозяйничали как хотели.
- Где они?
- Спят на чердаке, - старуха отвечает.
- Ну и пусть спят, вот поужинаем и управимся с ними, - век не проснутся.
Ушли разбойники в горницу, стали пировать, и скоро все захмелели.
Старший саблю взял.
- Ну-ка пойду, гостей проведаю.
Идет по сеням, слышит - спят, храпят гости на чердаке.
Петр спит, беды, невзгоды не чует, а солдат притворяется: храпит, будто оба спят; сам весь подобрался, сидит над люком, и сабля занесена. Разбойник безо всякой опаски раз, раз по лесенке, и только высунулся, как солдат отсек ему голову, словно кочан капусты снял.
127: Гости
